08.10.2007 14:43
На олимпе высоких технологий корпорацию <Роснанотех> может потеснить новая
компания - <Росбиотех>. Правда, ее пробный старт - амбициозный проект по
сооружению завода по производству генно-инженерного инсулина на базе
Института биоорганической химии РАН - дает сбой.
Воплощением мечты о биотехнологиях, способных изменить жизнь человека до
неузнаваемости, в России остается Институт биоорганической химии (ИБХ) РАН.
Вход в него отражает состояние многих российских <мечт>: хлам стройки плотно
отгораживает храм науки от жизни улицы. Что-то похожее происходит и с
достижениями в области биотехнологий. ИБХ готов выращивать леса, которые
растут в три-семь раз быстрее натуральных и обладают набором качеств, о
которых мечтает целлюлозно-бумажная промышленность и которых те лишены. Но
нет заказов. Разработанный институтом гормон роста почти не востребован
медициной, как и генно-инженерные вакцины для лечения вирусных гепатитов или
вакцина <7-й фактор> для лечения гемофилии.
Но самое парадоксальное: даже первому отечественному генно-инженерному
инсулину, изобретенному в 1988 году и внедренному в производство в 2003-м,
на родной российский рынок приходится прорываться, как партизану. Потеснить
на нем как грандов мировой фарминдустрии - датскую Novo Nordisk,
американскую Eli Lilly, французскую Sanofi-Aventis, так и их <дочек> -
польские, индийские и китайские компании - пока не получается.
Вот с таким набором наследственности российский биотех начинает генную
революцию. Ее сверхзадача - расшифровка генома человека, что (трудно
поверить!) позволит ликвидировать генетические причины заболеваний и сделает
людей абсолютно здоровыми, а природу - неуязвимой перед отходами
цивилизации.
Родимое пятно
- Начнем с того, что разные направления наших биотехнологий от мировых
лидеров - США, Японии и ЕС - отстают на 12-20 лет, - говорит Анатолий
Мирошников, замдиректора ИБХ РАН. - Уточню: отстает внедрение. А по
разработкам и инновациям мы идем вровень, в чем-то опережая конкурентов, в
чем-то уступая. Настоящее родимое пятно - производство. У нас его просто
нет.
Мы идем по вечно зеленому зимнему саду ИБХ, растения которого выведены в его
же лабораториях. Но академику не до красот земного Эдема. <На днях
губернатор Пензенской области Василий Бочкарев пообещал премьеру страны, что
скоро в Пензе заработает завод по производству генно-инженерного инсулина
человека, - говорит Мирошников. - А зачем он нужен, если из Китая туда будут
везти готовые формы? А наши инсулины из наших субстанций, кстати, прошедших
все клинические испытания и сопоставимых по качеству с лучшими зарубежными,
годами лежат, будто никому не нужны>.
После сада Мирошников ведет в нереально стерильный зал. Он похож на
компьютерный, только машины здесь побольше. Академик показывает:
- Вот это и есть первое в России опытное производство генно-инженерного
инсулина человека.
Для его создания правительство Москвы в 2000 году выделило 120 млн рублей в
кредит. При этом мэр Лужков пообещал закупать произведенный здесь инсулин.
- Мы обещания выполняем, - считает главный эндокринолог Москвы Михаил
Анциферов. - Правда, не в полной мере. Приобретаем примерно 65% от
производимых объемов. В целом из более чем 50 тыс. получающих инсулин
московских диабетиков 7-7,5 тыс. используют генно-инженерные инсулины ИБХ.
- Так в этом вся проблема, - заочно не соглашается с чиновником Дмитрий
Баирамашвили, начальник опытного производства ИБХ. - Берут меньше
обещанного, но при этом постоянно повторяют: <Давайте падать в цене, вы
слишком дороги>. Да, дороги - как всякое экспериментальное производство. Вот
под давлением мэрии снижаем цену с 470 рублей за упаковку до 390 рублей. Но
по кредиту расплачиваться придется дольше, значит, шансы на скорое открытие
серийного производства тают на глазах.
Первый в стране завод по производству нового биоинсулина правительство
Москвы как кредитор ИБХ РАН хотело построить еще в 2000 году. Но на старте
произошла осечка. Когда выяснилось, что вложение в строительство может
зашкалить за 500 млн евро, а отдача начнется через семь и более лет после
запуска производства, хватка мэра Лужкова ослабла. К тому же по санитарным
нормам завод нельзя строить в городе (санзона - не менее 500 метров, с
учетом столичных цен на землю - немыслимо). Так передовая технология
застряла на стадии эксперимента, который никак не перерастет в промышленное
производство.
На том же уровне барахтается и опытное производство инсулина в Оболенске
Московской области. Там в созданную на базе ГНЦ прикладной микробиологии
компанию <Национальные биотехнологии> инвестор вложил около 30 млн евро, но
до трети ее инсулина тоже не выкупается - дорого. Любой другой продукт можно
было бы продвигать на рынок стандартными рыночными методами. Но есть два
<но>. Первое: весь инсулин закупает государство через программу ДЛО
(дополнительное лекарственное обеспечение). Второе: коммерческая хитрость
фирм-производителей инсулина. Она кроется в использовании сути
генно-инженерных технологий: в клетки дрожжей или бактерии E.coli
<вшивается> человеческий ген, ответственный за синтез инсулина, и клетка
начинает производить нужный гормон. Так получается штамм, который можно
использовать для производства лекарств. Но штука в том, что каждая компания
создала свой штамм и запатентовала свой способ производства. У датчан из
Novo Nordisk штамм дрожжевой, у американцев из Eli Lilly - бактериальный, у
россиян - тоже бактериальный, но не соответствующий американскому. Такая
разница позволяет конкурентам заявлять об уникальности производства и
подсаживать потребителя только на свои препараты.
Схватка конкурентов
Усугубляет ситуацию программа ДЛО. Являясь монопольным покупателем инсулина,
государство в лице Минздравсоцразвития формирует список лекарственных
средств, которые закупаются в рамках ДЛО. Федеральный фонд обязательного
медицинского страхования (ФФОМС) организует тендеры между дистрибьюторами
лекарственных препаратов, предлагающими ассортимент и цены. Дистрибьюторы
стремятся заключить договоры со всеми производителями инсулина из списка
ДЛО. Но закупают у разных производителей столько, сколько выписано
соответствующих рецептов. Дистрибьюторы по опыту знают, сколько будет
выписано инсулинов Novo Nordisk, Eli Lilly и Sanofi-Aventis: более 90%.
Столько и закупают. Остатки - у всех остальных. Самый крупный из
<остальных> - ИБХ РАН с долей 2,8%. Далее идут китайская компания Tonghua
Dong Bao Pharmaceutical, <Брынцалов А>, <Белмедпрепараты> (Белорусия) и
<Фармстандарт>.
Как дали понять <Профилю> и в ИБХ, и в <Фармстандарте>, медицинские
чиновники давно материально заинтересованы в поставках зарубежных инсулинов
и <подсажены> на них как зарубежными командировками, так и различными
выгодными контрактами. При этом академик Мирошников признает: мировые
инсулиновые бренды пришли в Россию, когда у нас не было своей технологии.
Они предлагают продукт высокого качества, тратят большие средства на
проведение клинических наблюдений, умело <привязывая> врачей и пациентов к
своим препаратам.
- Это нормально, - считает Дмитрий Баирамашвили. - Ненормально то, что мы не
в состоянии делать то же самое - некому. Наш институт мог бы пробовать
бодаться за федеральный рынок, договариваться с регионами. Но если честно,
это не наша задача. Мы - ученые, а не коммерсанты. Нам нужно заниматься
созданием новых высокотехнологичных продуктов.
Голь на выдумки хитра
Но пока ученые тихо уезжают из России к конкурентам. Месяц назад один из
любимых аспирантов академика Мирошникова, недавно защитившийся, пришел к
нему в кабинет.
- Смотрю на него, - вспоминает академик. - Он еще рот не раскрыл, а я по
тому, как он переступает с ноги на ногу, вижу: будет увольняться. Так и
есть, пригласили в Германию. И что мне делать? Парню жить негде, я ему жилья
предложить не могу. Ему в месяц зарплату положили такую, какую он у нас за
полгода не заработает.
По данным РАН, до 60-70% молодых ученых, связанных с биотехнологиями,
уезжают из России. Причем до 50% - в Китай и Индию, где биотех, особенно
фарминдустрия, на подъеме. Мирошников, глядя на утечку умов и неспособность
государства запустить первый в стране завод по производству
генно-инженерного инсулина, пошел ва-банк. Решил под эгидой ИБХ РАН строить
завод по производству инсулина в подмосковном Пущино. Планирует открыть там
серийное производство к 2010-2012 годам.
- У нас выбор минимальный, - объясняет философию нового биопроизводства
Мирошников. - Частный инвестор, когда мы к нему обратились, предложил
фасовать готовый продукт, покупая его у индийцев и китайцев. Иностранные
инвесторы предлагали фасовать готовую субстанцию - в 98% иностранную и лишь
на 2% - нашу. Поэтому остался государственный инвестор. Ему будет
принадлежать 51% акций. Остальные, когда производство принесет первую
прибыль, мы планируем продать частнику, а постепенно - и все производство.
Мирошников не собирается зацикливаться только на производстве
генно-инженерного инсулина. В середине октября он везет в немецкий Ганновер,
на выставку передовых биотехнологий, пакет предложений для целого ряда
европейских компаний.
- Они связаны с лесными биотехнологиями, - говорит он. - Наш ИБХ сегодня
готов выращивать модифицированные формы самых востребованных
целюллозно-бумажной промышленностью деревьев - тополя, березы, осины. Причем
наши генно-модифицированные разработки растут в три-семь раз быстрее их
натуральных братьев и сестер, устойчивы к болезням, а в остальном - обычные
деревья.
Мирошников уверен, что будущее - за таким искусственным лесом. Естественные
леса не только в странах ЕС на вес золота. В России, например в окрестностях
Сыктывкара, лесной массив уничтожен, а оставшийся, уходящий вглубь тайги
более чем на 100-120 километров, вырубать экономически невыгодно: расходы на
солярку, бензин и прочее не окупятся. Вот и намерен ИБХ РАН предложить свои
услуги по промышленному выращиванию генно-модифицированных пород леса как
для бумажной промышленности, так и для целых стран. Пока первые плантации
генно-инженерного леса могут появиться в Нижегородской области и Австрии.
Последняя активно ведет переговоры с ИБХ РАН об условиях контракта и о том,
где выращивать лес.
- У нас, конечно, - уверен Мирошников.- У нас же земель, как у бедняка
махорки. Хотя можно высаживать плантации и в других странах. Как
договоримся.
Рассматривают возможность лесного сотрудничества с ИБХ РАН Испания и Греция,
возможно, Франция. После пожаров четырех последних лет эти страны потеряли
до четверти своих лесных массивов. Прибыль от подобного рода сделок, как
полагают в ИБХ РАН, будет идти на развитие биотехнологий, связанных со
строительством завода по производству генно-инженерного инсулина и с
изучением генома человека.
Когда о дерзком плане Мирошникова узнали в ИБХ РАН, близкий к нему коллега
не поверил: <Ты сказочник?> - <Нет, - ответил он, - я академик. Значит, не
посадят. А там посмотрим>.
Бедняки и махорка
Такова стратегия биотехнологического прорыва. Тактика - довести долю
инсулинов российского производства, которая, по данным <Фармстандарта>,
сегодня составляет около 2%, до 15-25% к 2012 году. Это возможно, по мнению
экспертов, только если с открытием первого завода приоритет будет отдан
производителям инсулина из российских субстанций. Такой шаг был бы грамотным
и с точки зрения национальной безопасности, и с точки зрения экономии.
Отечественный инсулин тогда сможет подешеветь, по данным <Фармстандарта>, на
20-30%. А вместе с ним станут доступнее и другие генно-инженерные
разработки, которые пока остаются либо экспериментальными, либо вовсе
теоретическими.
Так, с середины 1990-х сотни российских лабораторий ведут исследования по
использованию генной терапии для лечения заболеваний. А главное - вместе с
США в 90-е годы был начат проект <Геном человека>. Его цель - определить
весь генетический год человека. Проект, в котором важную роль сыграли и
российские генетики, был завершен в 2003 году. В результате 99% генома было
определено с точностью 99,99%. Еще 1% ученые продолжают расшифровывать. Но
даже частичный результат позволил определять генетическую
предрасположенность людей к тем или иным заболеваниям.
Другое дело, что еще несовершенная диагностика генома человека фантастически
дорогая - от 200 тыс. евро.
- Когда цена упадет до 1000 евро, - считает академик Мирошников, - тогда
начнется настоящий прорыв в медицине будущего. Мы научимся не лечить
болезни, а предотвращать их, покончив с плохой генетической
наследственностью. Правда, еще раньше надо договориться, что называется, на
берегу. Ученые, не способны возглавить корпорацию <Росбиотех> или как она
будет называться. Для этого нужны мозги талантливого менеджера и воля
государства.
Чтобы их найти, как признают многие эксперты, России нужно излечиться от
другой дурной наследственности - вкладывать наконец и в фундаментальную
науку, а не только в <быстрые деньги>. Погоня за ними, возможно, не дает
появиться на свет не только заводу по производству генно-инженерного
инсулина, но и геному вундеркинда, способного вытащить биотех из лабораторий
на свободу предпринимательства.
Владимир Емельяненко
http://www.profile.ru/items/?item=24260
В Нижнем Новгороде заваривают мусоропроводы, не имея возможности их обслуживать
добавить ресурс
.gif){kind=small}
Переработка мусора:
ТБО и другие проблемы современности:
© Дизайн Студии РОМАрт, 2004.